История о самой лютой битве в болгарском парламенте
С самого начала своего существования и до наших дней свидетелем каких только невероятных случаев не становилось Народное собрание (как и парламенты многих других государств). К сожалению, многие из этих случаев не являются поводом для гордости. Один из таких эпизодов – самая большая драка в здании парламента – произошел во время заседания 2 июля 1914 года, и едва ли удивительно, что причиной стали деньги…
Речь шла о займе на 500 миллионов левов, который планировалось получить у международного банковского консорциума во главе с немецкими гигантом «Дисконто Гезелшафт». Соглашение было подписано 25 июня 1914 года министром финансов Димитром Тончевым, который вместе с премьер-министром Василом Радославовым внес в парламент законопроект о его одобрении. Заем со сроком погашения 50 лет при ставке 5% был разделен на два транша по 250 миллионов. Причиной дискуссии в парламенте, перешедшей от спокойного обсуждения в оживленную перебранку, и в конце концов – в драку, был сомнительный характер сделки.
Начнем с того, что для обеспечения займа предусматривалась переуступка излишков от акциза на табак, гербового сбора, дохода от государственной монополии на папиросную бумагу и других налогов и сборов. Кроме того, Болгария лишалась права брать другие займы без согласия консорциума. Договор займа сопровождался еще тремя, накладывавшими на государство дополнительные обязательства. В одном из них «Дисконто Гезелшафт» давалось право учредить общество по эксплуатации шахт в Пернике и Бобов дол, в соответствии с другим немецкому банку предоставлялось право строительства (включая закупку материалов) железной дороги Хасково-Порто-Лагос.
Кабинет либеральной коалиции (Либеральная, Народно-либеральная и Младо-либеральная партии) аргументировал, что заем не имеет политического характера, а просто вызван нехваткой денег у государства. По мнению оппозиции, однако это были невыгодные соглашения, «толкающие Болгарию в лапы Германии».
Напряженность возникла еще в начале заседания. Министра Тончева не было в зале, а оппозиционный депутат Найчо Цанов зачитал коммюнике, в котором заявлял, что заем «гибелен для страны», перечисляя ряд его негативных моментов. Сразу же после этого проправительственные депутаты и оппозиция начали обмениваться резкими обвинениями в адрес друг друга. Попытки некоторых народных избранников высказаться часто прерывались взаимными нападками, а желание премьера перейти к голосованию не могло осуществиться.
Случайно попавший в зал человек мог увидеть, как оппозиция, топая ногами скандирует: «Долой! Долой!», в то время как правящее большинство и министры отвечают криками: «вами руководят иностранцы! Вы руководствуетесь чужими коммюнике!», «Это вы – предатели Болгарии!» и т.п.
В этой обстановке председатель Собрания доктор Димитр Вачов в надежде снизить накал страстей решил объявить пятиминутный перерыв.
Это не дало результата. Нападки продолжались, а вместе с ними и топот. Премьер решил лично переговорить с лидером оппозиции – Александром Малиновым, но и между ними возникла перепалка.
В этот момент стенографистов попросили переместиться поближе к трибуне. Несколько правых (поддерживающих правительство) депутатов попытались перенести стол стенографистов ближе к трибуне. Оппозиционеры, среди которых был Коста Лулчев, вероятно увидев в этом какую-то попытку обмана стали препятствовать перемещению. Они тянули за покрытие стола, разбрасывая документы и карандаши. Представители всех сторон встали со своих мест и, как отмечено в протоколе заседания «столкнулись вокруг стола и трибуны».
Доктор Вачов повторно попытался восстановить порядок через объявление нового перерыва, но и в этот раз ничего не добился. Хаос продолжался, требования отозвать заем, крики «Долой!» от оппозиции и «Ура!» от правящей коалиции не прекращались. Сторонники правительства окружили трибуну и стол стенографистов, как будто защищали средневековую крепость. Оппозиция в свою очередь приготовилась к бою. В оружие превратились тома предварительно отпечатанной речи доктора Николы Гендиева и другие книги, оказавшиеся под рукой депутатов, которыми забрасывались министерский стол и стенографисты.
Один из томов попал в призывавшего депутатов к порядку Радославова, что заставило его коллег-министров вывести его из зала. Начальник стенографического бюро Теодор Гылыбов и стенографист-переводчик также получил удары книгами. Бой еще больше усилился. Некоторые из стенографистов предпринимали отчаянные попытки продолжать работу, но депутат Андрей Конов (от широких социалистов) просто порвал листы бумаги, на которых они писали.
Сражение прекратилось с прибытием представителей органов правопорядка. Считается, что это были обычные полицейские, но по версии оппозиции – «тайные агенты и переодетые апаши». В этот момент, вернувшийся Радославов дал председателю сигнал приступить к голосованию. Воспользовавшись «подкреплением» правящее большинство поднятыми руками под возгласы «Ура!» проголосовало за заем. В этой ситуации голосование едва ли можно было назвать действительным. Порванные протоколы были восстановлены по памяти под диктовку министров.
Результатом битвы стал принятый заем, разорванная одежда, разломанные кресла, разбросанные и разорванные документы, несколько разбитых голов и множество синяков и шишек. Утверждалось, что депутат Дончо Златков, бывший воевода Верховного македонско-одринского комитета даже достал в зале револьвер. Оппозиционер утверждал, что оружие было и в руках у премьер-министра, но оказалось, что это просто футляр для очков.
Исключительно интересно поведение тесных социалистов (коммунистов). Они не включились в потасовку (кроме Т. Луканова, сражавшегося против оппозиции). В своих высказываниях их лидер Димитр Благоев осуждал действия «буржуазной оппозиции и ее русофильскую политику» и тех, кто «пытается продать страну Петербургу». И несмотря на то, что Благоев выступал против этого займа, как и вообще против заемной политики любого кабинета, правительство бурно аплодировало его острым комментариям о России. Политика поистине что-то невероятное и человек может в самых невероятных местах найти союзников, даже если у тех нет намерения сотрудничать.
Что же, однако, крылось за этим хаосом? Действительно, после Балканских войн Болгария испытывала острую нужду в деньгах. Два военных конфликта стоили дорого, а в результате репрессий со стороны победителей в Болгарию хлынули тысячи беженцев из Македонии, Тракии и Добруджи. К этому следует прибавить средства, необходимые для интеграции территорий присоединенных в 1912-1913 годах, а на повестке дня стоял и извечно неприятный вопрос оплаты старых долгов. Но за долгими переговорами, финансовой необходимостью и спорами в парламенте просматривался и внешний фактор – кто займет более прочные позиции и будет влиять на Болгарию – Центральные державы или Антанта. То есть заем действительно имел сильную политическую составляющую. Это объясняло и ту нервозность, с которой правительство и оппозиция боролись за его принятие или отклонение.
Объективностью ради скажем, что Антанта не оставила болгарскому правительству особого выбора и допустила серьезные ошибки в своей кредитной политике в отношении Софии. Россия активно требовала от своих союзников и их банков не отпускать средства Болгарии. В Петербурге были уверены, что отказ от денежной помощи вынудит царя Фердинанда заменить русофоба Радославова на человека, более близкого Антанте, а Центральные державы едва ли смогут удовлетворить болгарские нужды. Фатальная недооценка. Франция и Великобритания не разделяла российского оптимизма, но не были готовы спорить со своим союзником. Так Антанта активизировалась слишком поздно, когда уже стало совершенно ясно, что София ведет переговоры с Берлином.
Следует отметить, что и условия, которые предлагала Антанта были тяжелыми. Например, в одном из французских предложений содержалось требование гарантировать заказы французским компаниям (особенно аэропланов и автомобилей), дать право французской компании строить железные дороги на присоединенных территориях, особенно это касалось линии Хасково – Порто-Лагос, выплатить компенсации французским гражданами и фирмам, вложившим деньги в поставки во время Балканских войн. Сделка должна была быть обеспечена доходом от таможенных пошлин и сборов, а французский МИД требовал от Софии сближения с Белградом и Афинами и признания Бухарестского договора (завершившего Межсоюзническую войну) как окончательного, что для болгарского правительства было совершенно неприемлемым.
Мартин Чорбаджийски. Источник
Заглавное фото взято с сайта http://stara-sofia.com/