Батакская резня

С 1 по 5 мая 1876 года в ходе подавления Апрельского восстания произошла резня в Батаке (Баташкото клане) — убийство большей части болгарского христианского населения села Батак. По различным оценкам в селе погибло от 1400 до 5000 человек.

ВНИМАНИЕ! В ТЕКСТЕ ИМЕЮТСЯ ОПИСАНИЯ ЖЕСТОКОГО НАСИЛИЯ. ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНЫМ, ЛЮДЯМ, ЛЮДЯМ СО СЛАБЫМИ НЕРВАМИ, БЕРЕМЕННЫМ ЖЕНЩИНАМ И НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИМ ЧИТАТЬ НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ.

После исламизации Чепинской котловины в XV-XVII веках Батак был окружен помакскими селами и оставался одним из немногих христианских «островков» в Родопах. 21 февраля 1876 года Панайот Волов основал в селе революционный комитет, председателем которого стал Петр Горанов.

В ходе восстания революционеры Батака должны были захватить в окрестных селах склады и обеспечить продовольствием восставших в прилегающих районах, блокировать важные дороги и тем помешать турецким войскам получать подкрепления и припасы. Батак должен был справиться с окрестными помакскими селами (Чепино – сегодня квартал города Велинград, Корово – сегодня Драгиново, Ортакьой – сегодня город Костандово).

Для подавления восстания в Батак было направлено пять тысяч башибузуков. После нескольких дней стычек и перестрелок между небольшим отрядом вооруженных сельчан и башибузуками старейшины села и чорбаджии (богатые селяне) решили спасти жизнь людей и известили предводителя башибузуков – Ахмеда ага Барутанлията, что сдадут ему все оружие. Тот клятвенно заверил, что уйдет немедленно, получив оружие и боеприпасы восставших. Во время передачи оружия некоторые из жителей смогли бежать, но затем село было окружено, чтобы никто не мог его покинуть. Башибузуки разошлись по домам и начали их грабить. Многие из домов были сожжены, башибузуки открывали беспорядочную стрельбу. Люди начали прятаться в здания с более крепкой конструкцией: в церковь, школу и дома некоторых чорбаджииев.

Вот как описывает эти события в своих «Записках о болгарских восстаниях»* Захарий Стоянов:

«1 мая враги ворвались в село с нижнего его конца. Им не сопротивлялись; больше того, сами же болгары-чорбаджии пригласили их прийти, обещав, что село сложит оружие. Несколько человек действительно отдали свое оружие неприятелю, но намерения этого подлого неприятеля оказались зверскими, коварными, ужасными. После сдачи палачи-башибузуки, так сказать засучили рукава. Бросившись на безоружных, они стали подводить их по одного за другим к лежавшему на земле бревну и рубить им головы…Из уст несчастных вырывались вопли, крики, мольбы, но не милосердие пробуждали они в толпе этих мясников, резавших не скот, но людей, а еще более лютую жажду мести и какое-то зверское наслаждение. Селяне пришли в ужас от этого варварства. Мужчины без шапок, женщины, дети бежали по улицам к верхнему концу села…»

Тысяча башибузуков оцепила село, чтобы убивать каждого, кто попытался бы спастись бегством, остальные хлынули на улицы. Башибузуки забегали в дома, грабили, убивали, насиловали. Пятерых уважаемых селян, посланных для переговоров с нападавшими убили со страшной жестокостью. Самую мученическую смерить приял кмет (староста) села Трендафил Тошев Керелов. Его убийство описала очевидица – его невестка Босилка Керелова.

«Мой свекр пошел встретить башибузуков, когда село было окружено и встретился с Ахмедом-ага, который сказал, что хочет собрать оружие селян. Трендафил пошел и собрал его. После того, как оно было передано, по нему выстрелили из пистолета, и пуля попала ему в глаз. Тогда я услышала, как Ахмед ага приказал посадить Трендафила на кол и поджарить. Слова, которые он использовал, были «Shishak aor», что по-турецки означает «насадить на шампур» как кусок мяса, называемый «кебаб». У него отобрали все деньги, сорвали одежду, выкололи глаза и вырвали зубы и медленно насаживали на кол, пока тот не вышел у него изо рта. После этого поджаривали его еще живого на огне. Он жил полчаса в продолжение этой ужасной сцены. В это время я была совсем близко. Кроме мня здесь находились несколько болгарских женщин. Мы были со всех сторон окружены башибузуками и вынуждены смотреть на то, что делают с Трендафилом…»

Один из детей Ангела и Босилки, Владимир — еще младенец был наколот на саблю башибузука на глазах матери. Петр Керелов был жестоко убит после того, как ему выкололи глаза и отрезали язык на глазах его отца Трендафила и других батакчан.

Женщин, девушек и детей убивали в домах и на улицах, в то время, как мужчин бросали на плахи и обезглавливали саблями. Очень мало кто смог бежать, большинство жителей были убиты с особой жестокостью. Беременным женщинам вспарывали животы, и их не рождённые дети были подняты на штыки. Дома, где заперлись 20, 30 или даже 40 женщин, были сожжены вместе с ними. Около двухсот человек нашедших убежище в школе неподалеку от церкви Святой Недели, были сожжены там заживо.

«Башибузуки беспрепятственно вошли внутрь, и начали резню едва переступив порог. Многие осажденные прятались в шкафах и чуланах, но их тоже закололи или зарубили. В их числе были священник Нейчо Паунов и учитель Тонджоров, уроженец Самокова. Первому кровопийцы сначала выкололи глаза, потом изрешетили все тело, и этот христианский мученик погиб в их руках. Рядом с ним скончался учитель Тонджеров, тоже изрубленный…
В нижнем этаже школы пряталось около двухсот человек – мужчин, женщин, детей, — но кровопийцы второпях не заметили их. Может вы подумаете, что они избежали гибели? Нет, читатель! Они избежали ятагана и легкой смерти от пули, но сгорели живьем, как черви в гнилой колоде, в нижнем этаже этого здания, которое башибузуки на прощание подожгли с четырех сторон. Немного погодя изверги услышали крики и вопли погибающих в страшных муках страдальцев и поняли, что совершили «ошибку» — не по отношению к двум сотням людей, а к самим себе – ведь сначала надо было обобрать жертвы; а они этого не сделали, потерпели убыток…-Жаль! Столько одежды зря пропало, а может и денег, — заключили они и направились к церкви…»

Захарий Стоянов

Самая ужасная часть резни в Батаке произошла в ночь со 2 на 3 мая в церкви Святой недели и в ее дворе. Если в школе укрывалось человек двести-двести пятьдесят, то в церкви – в разы больше. Не только сам храм, но и церковный двор были битком набиты народом. Не сумев выломать ворота в церковный двор, башибузуки окружили его, а самые смелые вскарабкались на ограду. Безоружные, доведенные до отчаяния люди приготовились защищаться. Мужчины и женщины с кольями и камнями встали вдоль стены. Нескольким башибузукам, неосторожно спрыгнувшим во двор или влезшим на стену, размозжили головы камнями и кольями. Батакчане подбирали их ружья и ятаганы, готовясь к обороне. Но сопротивление было недолгим и лишь на короткое время отсрочило кровавую резню. Вскоре башибузуки пробили бреши в ограде церковного двора и, просунув в них ружейные стволы стали стрелять. Пока брешей было мало, бесстрашные женщины хватали руками ружейные стволы и тянули его к себе. Но вскоре они уже не могли действовать таким образом. Одни залегли под оградой, другие укрылись в церкви и так уже переполненной людьми, третьи метались по двору, как безумные.  Огонь неприятельских ружей все усиливался, люди десятками падали на землю сраженные пулями.

Наконец, башибузукам удалось ворваться в церковный двор. Резня продолжалась всю ночь.

«Если кровопийцы уставали размахивать ятаганами, их место занимали новые, свежие силы, которые старались не отстать от своих предшественников, уже устлавших землю бесчисленными жертвами. Народ, ища спасения бежал к церковным дверям, а кровопийцы, как жнецы двигались за ними от ворот ограды, оставляя за собой не колосья на поле, но груды мертвых и полумертвых тел… На рассвете, когда занялась заря, а может и раньше, когда еще только пропели петухи, самые буйные и кровожадные башибузуки дошли до церковных дверей…»

Захарий Стоянов

Утром 3 мая башибузуки смогли проникнуть во двор церкви и убить всех, находившихся там. Башибузуки толпились у церковных дверей безуспешно пытаясь их открыть или выломать. Некоторые попытались проникнуть в церковь через крышу, но без особого успеха, хотя и смогли сделать несколько выстрелов по находившимся внутри. Внутрь забрасывали ульи с пчелами и горящую солому.  В церкви не было воды, находившиеся внутри люди пили масло из лампад и кровь убитых. Голыми руками пытались выкопать колодец, чтобы добыть воду. Внутри была невероятная давка, множество детей и больных задохнулись до смерти.

На третий день осады все еще уцелевшие решили сдаться. Когда отворили двери, Ахмед ага Барутанлията ждал снаружи со своими башибузуками. Началась беспощадная резня. Только тех, кто согласился принять ислам, оставили в живых, остальные были обезглавлены.

«Полуживые люди не верили вражеским посулам, которыми были не раз обмануты, но, не видя никакого пути к спасению, понимая, что и в церкви все равно будут убиты, открыли двери. Они снова имели несчастье понадеяться на то, что и у чалмоносцев есть человеческое сердце, что и хищный  башибузук может почувствовать сострадание и сжалиться над осажденными, увидев своими глазами задушенных детей, растоптанных перед дверьми и других детей, плачущих вместе с  матерями и сестрами…Когда башибузуки показались в дверях с ятаганами наголо, осажденные стали молить их  о пощаде – женщины протягивали им своих детей, надеясь хоть чем-то умилостивить кровопийц, пытались целовать рукояти окровавленных ятаганов, называли разбойников сыновьями, братьями, отцами…Все впустую. Башибузуки хладнокровно окинули все это взглядом, перешагнули через лежавшие у двери трупы, как через бревна и снова пустили в ход ятаганы…Резня продолжалась несколько часов. Сначала жертв обирали и пытали, требуя, чтобы они сказали, где спрятаны их ценности, потом убивали»

Захарий Стоянов

Лишь немногие из осажденных спаслись, спрятавшись среди убитых и притворившись мертвыми.

После этого башибузуки подожгли церковь, но ее каменная конструкция устояла. Сгорели иконы, мебель и деревянные части здания. Позже, когда стало известно, что в Батак прибудут члены международной комиссии, турецкие власти попытались скрыть следы преступления. Попытки похоронить тысячи трупов были безуспешны из-за ужасного смрада, разносившегося вокруг (тела лежали непогребенными больше трех месяцев). Стены церкви покрасили, чтобы не была заметна кровь, но она проступила вновь. Даже сегодня следы крови ясно видны в храме.      

4 мая Ахмед ага Барутанлията приказал временно прекратить резню и послал человека к Али-бею в Татар-Пазарджик с письмом, где кратко излагал «меры, принятые им в Батаке для сохранения мира и спокойствия». В этом же письме он спрашивал, как поступить с еще живыми батакчанами.

Утром 5 мая посланец вернулся с ответом и Барутанлията приказал всем уцелевшим собраться перед церковью якобы для составления списков погибших и оставшихся в живых. Те, кто не явился бы, должны были заплатить за это жизнью. Большая часть уцелевшего населения Батака выполнила приказ.  Явившихся к церкви мужчин и женщин разделили. Когда Ахмед-ага появился перед ними, он приказал отогнать женщин еще дальше от мужчин, чтобы они «не мешали правильной проверке», а затем приказал своим людям убить всех находившихся там мужчин.  Затем настала очередь женщин. Их сначала насиловали, затем убивали. Лишь самых красивых девушек оставили в живых, чтобы затем увести в свои села.

После этого, забрав все, представлявшее хоть какую-то ценность, башибузуки покинули село.

Список жертв Батакской резни, составленный историком Димитром Страшимировым (1868-1939), содержит имена и возраст 1750 убитых, а также данные из какой махали (части села) они были. Как отмечал сам Страшимиров, эти данные не претендуют на полноту и точность.  

Согласно официального османского рапорта, опубликованного Димитром Гаджановым, наибольшее число убитых в христианских селах было именно в Батаке. Согласно обобщенным данным в Пловдивской и Пазарджикской казах было убито всего 3044 человека, из них в Батаке – 1346. Консул США Юджин Скайлер в своем докладе о посещении Батака сообщает что убито было ¾ населения и приводит число 5000 погибших болгар, в большинстве своем женщин, девушек, детей и стариков.

Одним из первых иностранцев, описавших ужасы в Болгарии после Апрельского восстания, был американский журналист Януарий Алоизий Мак-Гахан, военный корреспондент лондонской газеты «Daily News» и «New York Herald». Первоначально его задачей было вместе с американским консулом в Константинополе Юджином Скайлером и русским представителем Алексеем Церетелевым составить анкету о преступлениях в районах восстания, но после того, как журналист увидел положение в стране, он решил, что одной статистики недостаточно. После посещения Перуштицы, Батака, Панагюриште, Клисуры и Пловдива он описал зверства турок в своих репортажах.

С 28 июля по 25 августа 1876 года Мак-Гахан в своих репортажах описывает невероятные ужасы разрушенного Батака и его окрестностей: 

«Внезапно мы натянули поводья с криком ужаса, прямо перед нами возвышалась гора черепов, смешанных с костями всех частей человеческого тела, почти целыми скелетами, одеждой, человеческими волосами и гнилой плотью, ужасное зловоние распространялось вокруг.
 
Все скелеты было одеты только в женские рубахи. Они все были женщины и девушки. Мы насчитали больше ста черепов, не включая тех, что были скрыты под другими костями. Все черепа были отделены от скелетов, все скелеты были без голов. Все эти женщины были обезглавлены. Процедура была следующая: турки хватали женщину, раздевали ее до рубашки, откладывая в сторону ту одежду, которая была ценной и все украшения, и драгоценности, после чего многие из них насиловали ее, а последний обезглавливал ее…»
 
«В городке…не уцелела ни одна крыша, ни одна стена…На другой стороне дороги были скелеты детей с ужасными сабельными ранами на маленьких черепах. Число детей, убитых в этой резне более чем огромно. Очевидцы рассказали нам что видели, как младенцев накалывали на штыки и носили по улицам Батака и Панагюриште…»
 
«…Мы приблизились к церкви и школе. Земля здесь покрыта скелетами, на которых висят лохмотья и куски сгнившей плоти. Если судить по оставшимся стенам, школа представляла собой большое красивое здание, подходящее для приема 200 или 300 детей…Сейчас по камням и мусору, которые покрывают пол школы на высоту несколько футов лежат кости 200 женщин и детей, сгоревших заживо в этих четырех стенах…
 
…Церковь была не слишком просторной, окружена низкой каменной стеной, закрывающей маленький церковный двор…Зловоние было настолько сильным, что мы едва могли осмотреться…То, что показалось нам массой камней и мусора, в действительности было кучей человеческих трупов, покрытых сверху тонким слоем камней и земли. Весь церковный двор был покрыт ими на высоту от трех до четырех футов и ужасное зловоние шло оттуда.

Можно было видеть торчащие из этой чудовищной могилы головы, кисти, руки, ноги и ступни. Маленькие кудрявые головы, маленькая ступня размером с палец, маленькие младенческие ручки, протянутые как будто в мольбе о помощи – младенцы, которые умирали удивленные блеском сабли, дети, которые умирали среди воплей страха и ужаса…»

Юджин Скайлер, один из спутников Мак-Гахана пишет:

«Видели кости, некоторые еще с кусками плоти на них, сваленные в одной низине у холма, где их глодали собаки. Ни один дом не остался целым в этой прекрасной долине. Лесопилки – город вел значительную торговлю деревом и досками, которые находились вдоль реки, —  все сожжены и из восьми тысяч жителей не осталось и двух тысяч. Здесь погибли более 5000 человек, большая часть из них женщины и дети. Их кости, находящиеся под развалинами и разлагающееся мясо, отравляют воздух. Разрубленные человеческие кости, черепа, ребра, даже целые человеческие скелеты, кости детей, скелеты, еще покрытые одеждой. Здесь видим дом, пол которого побелел от пепла и обугленные кости более чем 30 человек, сожженных живьем. Здесь было место, где сельский староста Трендафил был посажен на кол и сожжен и где сейчас зарыт… Здесь была школа, в которой двести женщин и детей, искавших убежище, были сожжены заживо. Здесь видели церковь и церковный двор, где еще можно видеть около тысячи полуистлевших тел, заполняющих двор и образующих кучу высотой несколько футов, где между камнями, которые были навалены сверху, чтобы скрыть все это, виднеются руки, ноги и головы… После моего посещения, по приказу мутешарифа каймакам Пазарджика был направлен в Батак с небольшим количеством извести, чтобы облегчить разложение тел и предотвратить эпидемию. Ахмед ага, который командовал резней был награжден и произведен в чин юзбашия…»

Распространившаяся в информация об османских зверствах во время подавления Апрельского восстания вызвала взрыв возмущения среди европейской общественности и вынудила «Великие силы» (ведущие государства Европы — Великобритания, Россия, Франция, Германия, Австро-Венгрия и Италия), собрать Константинопольскую конференцию и потребовать от султана Османской империи проведения реформ, обеспечивающих права христианского населения. Однако дипломатические меры результата не дали и 24 апреля 1877 года началась русско-турецкая война.

3 апреля 2011 года в Кафедральном соборе Святого Александра Невского в Софии во время священной литургии, совершенной Болгарским Патриархом Максимом, все погибшие в 1876 году в Батаке были канонизированы как святые мученики. Священный Синод Русской Православной Церкви на заседании 30 мая 2011 года постановил «включить в месяцеслов Русской Православной Церкви имена священномучеников Петра и Нейчо, мучеников Трендафила, Иоанна, Илии и прочих мучеников Батакских — с празднованием памяти 4 (17) мая»

* Захарий Стоянов «Записки о болгарских восстаниях», Москва, «Художественная литература», 1978. Перевод М. Калягиной-Кондратьевой.

Заглавная картинка — картина польского художника Антона Петровского — «Резня в Батаке», 1889

Настоятельно рекомендую пост Александра Барбова в ЖЖ Батак. Болгарский Беслан и Хатынь, откуда я взял часть фотографий.