Баронесса Юлия Вревская
сестра милосердия Освободительной войны
25 января 1838 (по другим данным 1841) года родилась баронесса Юлия Петровна Вревская. Во время русско-турецкой войны — сестра милосердия полевого госпиталя Российского Красного креста.
Юлия родилась в городе Лубны Полтавской губернии в семье участника Бородинского сражения, командующего Отдельной резервной кавалерийской дивизией, генерал-лейтенанта Петра Евдокимовича Варпаховского и Каролины Ивановны (урождённой Блех).
Училась сначала в Одесском институте благородных девиц, а затем, после переезда в 1848 году семьи в Ставрополь, в Ставропольском «Среднеучебном Заведении Св. Александры для воспитания женского пола».
В 1856 (или 1857) году вышла замуж за барона Ипполита Александровича Вревского, генерал-лейтенанта, одного из покорителей Кавказа, начальника Владикавказского военного округа (с 1852) и командующего войсками Лезгинской кордонной линии, трижды награжденного золотым оружием «За храбрость». О нём говорили, «что он один стоит четырёх конных дивизий».
Ипполит Александрович был не только смелым, но и широко образованным человеком, окончил Академию Генерального штаба. В Школе гвардейских прапорщиков и кавалеристских юнкеров дружил с М. Ю. Лермонтовым, поддерживал товарищеские отношения с Р. И. Дороховым (прототип Долохова в «Войне и мире» Л. Н. Толстого), был знаком со многими интересными людьми того времени: братом А. С. Пушкина — Львом Сергеевичем, декабристами М. А. Назимовым, Н. И. Лореном, братьями А. П. и П. П. Беляевыми. С этими людьми общалась и Юлия Петровна.
Еще до венчания Ипполит Вревский писал брату Борису:
Я еще не известил о моем очень скором браке с Юлией Варпаховской. Я уверен, что ты примешь живое участие в моем счастии, и я хочу надеяться на твое любезное отношение к Юлии, которая со своей стороны расположена к Вам… Жюли будет шестнадцать лет, она… выше среднего роста, со свежим цветом лица, блестящими умными глазами, добра бесконечно. Ты можешь подумать, что описание это вызвано моим влюбленным состоянием, но, успокойся, это голос всеобщего мнения.
Секретарь барона, штабс-капитан Зиссерман писал в книге воспоминаний:
В последнее время моего пребывания при нем он женился на дочери генерала Варпаховского, сиявшей молодостью, красотой, образованием и всеми качествами, способными вызвать полнейшую симпатию. С тех пор домашняя обстановка отчасти изменилась… и сам барон стал как будто мягче и приветливее.
20 августа 1858 при штурме лезгинского аула Китури генерал-лейтенант Вревский был смертельно ранен и 29 августа скончался на руках своей юной жены.
У него осталось трое детей от предыдущего гражданского брака с черкешенкой. Юлия Петровна позаботилась о сиротах — она отправилась с ними в Тифлис и добилась присвоения всем незаконнорождённым детям, носившим до того фамилию Терские, фамилии отца с возможностью унаследовать отцовский капитал и помогла им устроиться в привилегированные учебные заведения.
Оставшись вдовой в восемнадцать лет, Юлия Вревская некоторое время жила в Тифлисе, а в 1860 перебралась с матерью в Санкт-Петербург, где стала придворной дамой императрицы Марии Александровны и в последующие десять лет сопровождала ее в поездках по Франции, Италии, Германии, Швейцарии, Африке, Сирии и Палестине. Среди ее знакомых были выдающиеся литераторы, художники и музыканты, в том числе Д. В. Григорович, гр. В. А. Соллогуб, Я. П. Полонский, В. В. Верещагин, И. К. Айвазовский, Виктор Гюго, Ференц Лист, семья Виардо. С 1873 года Вревская дружила и переписывалась с И. С. Тургеневым.
Баронесса… считалась почти в продолжение двадцати лет одной из первых петербургских красавиц. Я во всю свою жизнь не встречал такой пленительной женщины. Пленительной не только своей наружностью, но своей женственностью, грацией, бесконечной приветливостью и бесконечной добротой. Никогда эта женщина не сказала ни о ком ничего дурного и у себя не позволяла злословить, а, напротив, всегда и в каждом старалась выдвинуть его хорошие стороны. Многие мужчины за ней ухаживали, много женщин ей завидовали, но молва никогда не дерзнула укорить ее в чем-нибудь. Всю жизнь свою она пожертвовала для родных, для чужих, для всех…
В. А. Соллогуб
Иван Сергеевич Тургенев писал ей в одном из писем:
С тех пор, как я Вас встретил, я полюбил Вас дружески – и в то же время имел неотступное желание обладать Вами; оно было, однако, не настолько необузданно (да и уж не молод я) – чтобы просить Вашей руки – к тому же другие причины препятствовали; а с другой стороны, я знал очень хорошо, что Вы не согласитесь на то, что французы называют une passade…Вы пишете, что Ваш женский век прошел; когда мой мужской пройдет – и ждать мне весьма недолго – тогда, я не сомневаюсь, мы будем большими друзьями – потому что ничего нас тревожить не будет. А теперь мне все еще пока становится тепло и несколько жутко при мысли: ну, что, если бы она меня прижала бы к своему сердцу не по-братски?
В 1877 году, с началом русско-турецкой войны, баронесса Вревская решила поехать в действующую армию, для чего прошла организованные под эгидой великой княгини Елены Павловны курсы сестер милосердия. На деньги, вырученные от продажи своего орловского имения Мишково, она снарядила санитарный отряд из 22 врачей и сестер для помощи раненым.
Литератор Константин Петрович Ободовский писал:
Тургенев прибыл не один. С ним вместе приехала дама в костюме сестры милосердия. Необыкновенно симпатичные, чисто русские черты лица ее как-то гармонировали с ее костюмом. Это была Вревская.
19 июня 1877 в составе отряда, прикрепленного к Свято-Троицкой общине сестер милосердия и возглавляемого начальницей общины Елизаветой Александровной Кублицкой-Пиоттух, выехала в Яссы (Румыния) для работы в 45-м военно-временном эвакуационном госпитале.
О своей работа в Яссах Вревская писала:
Мы слишком утомились, дел было гибель: до трех тысяч больных в день, и мы в иные дни перевязывали до 5 утра не покладая рук…
Через некоторое время Юлия Петровна получила отпуск на два месяца. Можно было уехать в Петербург, повидаться с друзьями, понежиться на ялтинском курорте. Но вместо этого Вревская отправилась ближе к линии фронта – в Болгарию.
с 20 ноября Юлия Петровна работала в 48-м военно-временном эвакогоспитале в селе Бяла. Она сняла дом у местных жителей, в котором сама занимается уборкой («я встаю рано, мету и прибираю сама свою комнату с глиняным полом»). А затем – четыре километра пешком, на службу, в госпиталь.
Раненые страдают ужасно, часто бывают операции. Недавно одному вырезали всю верхнюю челюсть со всеми зубами… На днях у нас при передвижении поездов у барака раздавило рельсами двоих раненых; я не имела духу взглянуть на эти раздавленные черепа, хотя беспрестанно должна была проходить мимо для перевязок в вагонах… Солдаты страдают ужасно…мне дали одного сумасшедшего солдата, он очень страдает, его едва привязали к кровати в сумасшедшей рубахе, его едва укротили пять человек, но все бедный мечется. Так мне его жаль. Я его кормлю, он меня узнает.
В конце дня – ужин («ужин в Красном Кресте не роскошный: курица и картофель, все это почти без тарелок, без ложек и без чашек»), и опять пешком домой, где тоже нет успокоения:
не сплю ночи напролет, прислушиваюсь к шуму на улице, и поджидаю турок
При этом Юлия Петровна была счастлива:
Хотя я терплю тут большие лишения, живу чуть не в лачуге, питаюсь плохо, но жизнь мне эта по душе и мне нравится.
И в недоумении писала Тургеневу:
Как Вы можете прожить всю жизнь на одном месте?
При дворе не понимали Вревскую. Императрица обмолвилась: «Не хватает мне Юлии Петровны. Пора уж ей вернуться в столицу. Подвиг совершен. Она представлена к ордену».
Узнав об этом, Вревская сказала:
Как меня злят эти слова! Они думают, что я прибыла сюда совершать подвиги. Мы здесь, чтобы помогать, а не получать ордена.
И снова к насущным делам:
Заказала сегодня себе большие сапоги, надо завтра купить и еще кое-что теплое; я решила пробыть сестрой милосердия всю зиму; по крайней мере, дело, которое мне по сердцу.
В декабре она перешла в прифронтовой перевязочный пункт в селе Обертеник, а 5 января 1878 заболела тяжелой формой сыпного тифа и вскоре скончалась. Была похоронена в платье сестры милосердия солдатами около православного храма в Бяле. Личный архив Вревской по ее предсмертной воле был уничтожен.
Юлии Петровне Вревской посвятили свои стихи Я. Полонский — «Под красным крестом», В. Гюго — «Русская роза, погибшая на болгарской земле». И. Тургенев откликнулся на её смерть одним из самых замечательных своих стихотворений в прозе — «Памяти Ю. Вревской».
Она была молода, красива; высший свет ее знал; об ней осведомлялись даже сановники. Дамы ей завидовали, мужчины за ней волочились… два-три человека тайно и глубоко любили ее. Жизнь ей улыбалась; но бывают улыбки хуже слез… Нежное кроткое сердце… и такая сила, такая жажда жертвы! Помогать нуждающимся в помощи… она не ведала другого счастия.
Болгарский поэт Илия Ганчев написал в память о Юлии Вревской:
… Что такое титулы и званья
По сравнению с душой большою?
Ты хотела свободы братьям,
Ты хотела болгарам счастья…
Ты умерла вдали от русских рек,
Чтоб стать легендой гордой через годы.
А за окном кружил последний снег,
Чтоб напоить собой весну свободы…
В 1920-е годы в Париже работал «Русский союз (община) сестёр милосердия имени Вревской».
В 1977 году был снят совместный советско-болгарский художественный фильм «Юлия Вревская».
В июне 2019 года в Ставрополе установлен памятник трём ставропольским медсёстрам: Юлии Вревской — героине Русско-турецкой войны, Римме Ивановой, отличившейся в Первую мировую войну, и Матрёна Ноздрачёвой — героине Великой Отечественной войны.
В Бяле есть улица, носящая имя Вревской, а в парке на могильной плите вырезаны слова: «Сёстры милосердия Неёлова и баронесса Вревская». Январь 1878 г.».
Огромное спасибо Алексею Митрофанову за любезное разрешение использовать его статью «Юлия Вревская: фрейлина, прифронтовая сестра милосердия»