Золото и джаз мастера Серджо

«На хороший джазовый концерт я готов отправиться на другой конец страны» — говорит ювелир с улицы «Отец Паисий» в Пловдиве.

Время как будто остановилось в мастерской ювелира Саркиса Баджакяна – Серджо. В городе, наверное, больше нет такого маленького рабочего места. Его мастерская шириной всего 80 сантиметров. Пожалуй, она достойна книги рекордов Гиннеса. Здесь помещается только стул и небольшая печка, согревающая мастера в холодные зимние дни.

В отличие от многих других ювелиров ремесло не перешло Саркису по наследству от деда и отца. Он учился ювелирному делу в государственном предприятии «Минерал сувенир» и 13 лет работал на государство. 

Днём Серджо гравирует обручальные кольца, а по вечерам отправляется в заведения (бары и рестораны) и на концерты, где играют только ритм-энд-блюз и джаз. В городе он известен как один из самых фанатичных меломанов, если речь идет о серьезной музыке.

– Если где-то концерт – там и я. Бросался на поезд и ехал в Софию только ради одного концерта. Не было ни одного концерта в Зале № 1 Радио Пловдив, который бы я пропустил. Так познакомился с людьми, с которыми иначе никогда бы не встретился – говорит Серджо.

На улице «Отец Паисий», где находится его миниатюрное ателье, шутят, что именно из-за музыки он так молодо выглядит.

– Ему давно за 60, а выглядит как сорокалетний. — говорит собственник ломбарда с противоположной стороны улицы.   

Когда-то Саркис чуть не стал музыкантом. Больше пяти лет он постоянно играл на гитаре.

– Я носил ее с собой на экскурсии и дружеские встречи. Всегда играл, но однажды кто-то у меня ее украл. Я остался просто ценителем.

Пока мастер рассказывает это, подходит клиент, который хочет выгравировать букву «В» на маленькой золотой пластинке. Серджо наклоняется и сперва рисует по золоту карандашом. Затем начинает гравировать при помощи небольшой бормашины. И через 5 минут показывает свое произведение – маленький шедевр каллиграфии.

– Нужно уметь рисовать для этого ремесла. Иначе как сделаешь на золоте декоративные элементы? А буква «В» — моя любимая. С ней можно сделать много интересного. — говорит мастер.

– Представляешь, как скучно гравировать «О» — это же чистый ноль – поддерживает его клиент.

За первым клиентом идет другой. Он принес два обручальных кольца, на которых нужно внутри написать имена молодоженов. Имена – турецкие со множеством точек над гласными и Серджо придирчиво проверяет каждую букву, чтобы не сделать ошибку.

– Делал ли ты грамматические ошибки при гравировке по золоту? – спрашиваю я. Серджо смотрит на меня удивленно и отрезает:

– Никогда. Разве для этого я проверяю букву за буквой?

Когда Серджо начинал заниматься ювелирным делом, в «Минерал сувенир» работали 50 человек – болгары и армяне. Когда социализм закончился, каждый пошел своей дорогой. Многие армяне стали ювелирами-частниками, а из болгар – почти никто.

Сначала Серджо работал в своем доме в Старом городе. Имел там мастерскую с четырьмя учениками. В первой половине 90-х работа шла прекрасно.

– Заказов было столько, что я не мог выполнить их все. Людям вдруг захотелось много золотых украшений. Были дни, когда я работал до 9-10 часов вечера, — вспоминает мастер.

Этот подъем закончился зимой 1996-97 с наступлением в Болгарии политического кризиса.  А спустя два года Турция начала производство ювелирных изделий в промышленных масштабах, что тоже повлияло на бизнес ювелиров-частников в Болгарии.

– Раньше эту нишу занимала Италия. Турки решили сделать развитие ювелирной промышленности своим национальным приоритетом и добились этого. Они закупили в Италии оборудование для промышленного производства украшений и начали выдавать горы готовых изделий. – объясняет мастер.

Это привело к серьезным переменам. Во-первых, все стали носить однотипные, как будто сделанные по одному шаблону украшения. Во-вторых, с тех пор пловдивские ювелиры стали едва сводить концы с концами. Серджо пришлось уволить своих четырех учеников. 

– В промышленном ювелирном производстве нет ничего плохого, но уже нет того острого ощущения от уникальности украшения. Не то, чтобы, если ты закажешь кольцо у меня, его больше ни у кого не будет. Его будут носить и другие. Но таких будет всего десяток человек. А сейчас, в условиях промышленного производства украшений, такое кольцо, как у тебя будет еще у десяти-двадцати тысяч.

Сейчас заказы поступают в основном летом и преимущественно от болгар, которые работают за границей, а на родине проводят свой отпуск.

– Обычно хотят сделать простейшие изменения в украшениях. Когда слышат, что это займет 2-3 часа и будет стоить в 5-6 раз меньше, чем в западных странах – не могут поверить. Западный ювелир кроме того, что возьмет с тебя много за мелкий ремонт или изменение, еще и делать это будет 2-3 недели. А здесь делаем немедленно, в тот же день.- говорит Серджо.

Он утверждает, что в Пловдиве осталось не больше 5-6 таких, как он, официальных мастеров по золоту. Многие другие работают у себя на дому.

Весь род Серджо был связан с ремеслом, но ювелир – он первый в роду. Около 80 лет назад его дед Абрахам на паях с братом владел небольшой мастерской, где 12 человек шили домашние тапочки и сандалии.

– Все делалось вручную и товар достаточно хорошо продавался. Но держать 12 работников и регулярно платить им зарплату было совсем нелегко. Тогда не было, как сейчас, когда людей на полгода оставляют без зарплаты! – говорит Саркис.

По его мнению, дело было даже не в том, что эти работники были соседями мастера Абрахама, а в том, что, если бы он им не заплатил, это было бы для него таким позором, что он не смог бы даже выйти на улицу. Говорили (правда сам Саркис считает это преувеличением), что сандалии и тапочки «от Абрахама» носила половина Болгарии.

– Людям того поколения даже не приходило в голову, что можно не расплатиться с работниками. И спросите, как ему удавалось сводить концы с концами… – удивляется Серджо. Вскоре после 9 сентября 1944 года мастерская Абрахама была национализирована. 

Отец Саркиса – Богос вручную делал обувь по индивидуальным заказам. Он 13 лет работал в Пловдивском драматическом театре, где пользовался всеобщим уважением и любовью, отказался уйти на пенсию и работал до самой смерти в 2009 году, когда ему было уже больше 90 лет.

– Для того поколения слова – пенсия, безделье, уход от активной работы, были незнакомы, — говорит Серджо.

Каждый день, точно в определенный час, Серджо открывает мастерскую. Ровно в 12:30, секунда в секунду он выходит на один час на обеденный перерыв. Всегда прикрепляет на стекло мастерской записку, которая предупреждает, что мастер – тоже человек и нуждается в отдыхе. Соблюдает старый принцип, что и грамма алкоголя не должно быть в мастерской. Иначе ремесло умрет. Меломан Серджо не слушает в своем ателье никакой музыки.

– Здесь нужна концентрация, а музыка отвлекает. — объясняет он.

В основу этого материала легло интервью, опубликованное в 2015 году. Конечно, с тех пор многое изменилось. И я решил задать Саркису пару дополнительных вопросов:

– Как получилось, что ты выбрал профессию ювелира, если дед и отец занимались совсем другим?

–  Когда мне было всего 3 или 4 года я уже хорошо рисовал. Мои близкие даже говорили, что я начал рисовать раньше, чем выучил азбуку. Поэтому после срочной службы в армии я решил обучаться ювелирному делу – златарству. И это стало моей профессией. Рисование имеет огромное значение для ювелира! И вот я уже 43 года занимаюсь этим. Три года назад я стал пенсионером, но все равно продолжаю работать. В основном ремонтирую и реставрирую украшения из золота и серебра. А кроме того, вручную делаю гравировку на украшениях, часах и стекле. 

– Что самое сложное в работе ювелира?

– Самые сложные операции, требующие большого мастерства и полной концентрации – гравировка и монтирование на украшение камней. В сущности, если украшение 100% ручная работа, каждая деталь должна быть доведена до совершенства!!!

За фотографии и знакомство с мастером огромная благодарность моему другу – Банскому Старцу. Часть фото взяты с личной страницы мастера Серджо в Facebook.

Небольшой экскурс в историю.

Куюмджийство (златарство) – работа с золотом – одно из первых ремесел, которые развились на болгарских землях еще в ново-каменную и каменно-медную эпоху. Именно здесь найдено самое древнее обработанное золото, возраст которого составляет около 6500 лет.

Златарство было очень престижным занятием. Мастеров почитали наравне со священниками, врачами и учителями.

Особенно большую ответственность представляет изготовление ювелирных украшений для невесты. Независимо от благосостояния семьи, каждая девушка должна перешагнуть порог своего нового дома в богатых украшениях – золотых или серебряных. Украшенияявляются подарком от будущего супруга и неотъемлемой частью свадебного облачения. Цепочки, серьги, пафти (пряжки), кольцо, специфические украшения на голову (различные в зависимости от фольклорной области) – число этих предметов может быть меньше или больше, но их присутствие – обязательная часть свадебного обряда болгар прошлого.

Обычно мастер работал над украшениями невесты около шести месяцев. Каждый комплект украшений должен быть уникальным и индивидуальным. Мастер, если он дорожил своим именем не должен был повторяться. Однако его труд хорошо вознаграждался. Кроме обычной оплаты мастера получали ягненка. Они передавали свадебные украшения заказчику с благословением: «Със здраве да го носите! Да остарявате и да побелявате! На внуци и правнуци да го предавате!». («Носите на здоровье! Постарейте и побелейте! Внукам и правнукам его передайте!»)

Враца, Чипровци, Видин, Самоков, Панагюрище, София – эти города были центрами златарского ремесла. В Панагюрище мастера по золоту играли значительную роль в экономическом и культурном подъеме города в ХIХ веке. Сегодня там находится музей, рассказывающий о Панагюрской златарской школе.  В нем демонстрируются золотые эмблемы, изображающие львов, которые носили на шапках участники Апрельского восстания, а также оружие, которое мастера украсили и передали в дар повстанцам.

В Софии во времена османского владычества существовала целая «Златарская махала» — квартал, в котором жили и работали мастера. Искусным мастером был по преданию Георги-златар, впоследствии канонизированный как святой Георги Нови Софийски.

Источник