Легенда об Ивайло
17 июля 1279 года возле крепости Девина /Диавена/ в Котленских Балканах состоялось сражение между болгарским войском «крестьянского царя» Ивайло и византийской армией под командованием Мурина. Об этом сражении я уже рассказывал в материале «Жестокость Ивайло», а сегодня немного подробнее о самом «крестьянском царе»
Веселин Асенов
Об Ивайло – «крестьянском царе» писалось много, особенно до 1989 года, когда восстание «человека из народа» вызывало особые симпатии историографов. В этом материале мы постараемся выйти за идеологические и политические рамки, и дать объективный взгляд на жизнь этого легендарного человека.
Время, в которое Ивайло появился на исторической сцене, было периодом испытаний для болгарского государства. Славные годы могущественной Асеновой династии, чье влияние простиралось далеко за границы Болгарии, уже стали грустным воспоминанием для болгар, чьи земли, по словам византийского хрониста Георгия Пахимера, были объектом ежедневных разорений со стороны татар Золотой орды. Царь Константин Асен не сопротивлялся татарским набегам, что, естественно, вело к все большей потере им доверия со стороны простонародья. В этот момент политической энтропии византийская летопись впервые заговорила о человеке, утверждавшем, что он избран божественным провидением, чтобы повести народ к восстанию. Это был Ивайло.
Согласно византийским хроникам, до весны 1277 года Ивайло все еще собирал сподвижников. По словам византийского поэта Михаила Фила, их число за короткое время стало достаточно большим. Георгий Пахимер в подробностях отмечает способ, которым этот загадочный человек убеждал в правоте своего дела:
…Он говорил одни и те же вещи другим крестьянам, рассказывая, что ему являлись святые, которые побуждали к бунту…
О самом человеке, скрывавшемся за легендой, в которую быстро превратился Ивайло, известно относительно немного, хотя в современной историографии высказывается ряд предположений относительно происхождения и положения «народного вождя». Византийская летопись конца XIII века определяет его как «человека, который пас свиней за плату» и не без иронии приписывает ему не слишком лестное прозвище «Лахана» (капуста, овощ, но также означает и «прикарманить»). Хронист Георгий Пахимер, современник событий, характеризует его как «обыкновенного крестьянина», жившего скромно и даже аскетично. По словам летописца
…питаясь только хлебом и дикими плодами он (Ивайло) жил скромно и бедно…
В сущности, настоящее имя будущего правителя стало достоянием историографов только после обнаружения Сварлижского евангелия, в приписке к которому народный вождь назван Ивайло. До этого он был известен только по прозвищам, которые ему приписывают византийские хронисты – Лахана и Бърдоква (лопух).
В последнее время популярны исследования, в которых стремятся превратить Ивайло в аристократа, но как минимум пока все «доказательства» его благородного происхождения эфемерны. Более умеренную версию выдвинул профессор Пламен Павлов, утверждающий, что народный вожак принадлежал к прослойке военизированного населения, жившего в Восточных Балканах, имевшего опыт в военной тактике и обращении с оружием. Более того, эта военизированная прослойка располагала в 1277 году необходимыми средствами, чтобы противостоять татарским набегам, а их враждебность правлению Константина Тиха Асена вполне естественна – в их глазах именно бездействие болгарского правителя открывало двери татарским бесчинствам.
Таким образом, происходившее в Болгарии в конце XIII века было скорее гражданской войной, чем крестьянским восстанием, тем более что к нему постепенно присоединялись и болгарские аристократы.
О первых успехах Ивайло против татар снова пишет Георгий Пахимер:
Лахана перехватил татарское войско, атаковал его со своими людьми, разбил его сокрушительно, а после атаковал другое войско. Так всего за несколько дней он покрыл себя славой…
Победы над татарами Золотой орды, чьи набеги были опустошительными для болгарских земель, неимоверно подняли престиж Ивайло. К нему стали повсеместно присоединяться сторонники и целые области выражали солидарность с его делом. По сведениям Георгия Пахимера, всего за несколько месяцев силы Ивайло смогли отбросить ударные татарские отряды на север от Дуная. К осени 1277 года триумф «крестьянского царя» над татарами был полным.
Победы народного вожака не остались незамеченными «официальным» болгарским царем Константином Тихом. Обоснованно или нет, он опасался, что после устранения татарской угрозы взгляд Ивайло обратится к Тырновграду и трону болгарских царей. Положение диктовало необходимость нанесения превентивного удара и, по словам хрониста Никифора Григора, царь Константин собрал войска с намерением ликвидировать эту потенциальную опасность. В завязавшемся сражении царь не добился успеха, а, напротив, нашел собственную смерть. Остатки его разгромленной армии присоединились к людям Ивайло, который весной 1278 года, пользуясь поддержкой простонародья и некоторых боляр, осадил Тырновград.
Византийская империя не оставалась безучастной к событиям в Болгарии.
Оценив момент как удобный для расширения своего влияния и для того, чтобы посадить на болгарский трон марионеточного правителя, басилевс Михаил VIII Палеолог выдал свою дочь замуж за сына одного из высших боляр Мицо, имевшего родственные связи с династией Асеневцев. Приняв имя Иван Асен III, претендент на болгарский престол вступил на территорию страны с большим византийским войском за спиной. Михаил VIII ожидал быстрой и легкой победы – в конце концов, поддерживаемый им претендент был родственником любимого болгарами Асенова рода.
Византийский император, однако, не принял во внимание позицию вдовы Константина Тиха – Марии Кантакузины, не имевшей никакого желания отказываться от трона и царских привилегий. Непреклонная позиция Михаила VIII, требовавшего от болгарской царицы полной капитуляции, привела к немыслимому – она предложила союз Ивайло, при условии, что тот гарантирует ей место во власти. Хотя и с некоторыми оговорками, народный вожак принял предложение и весной 1278 года он был коронован как болгарский царь. Власть его была подкреплена браком с Марией, что предавало его правлению необходимую легитимность.
Неожиданная дерзость болгарской царицы, обвенчавшейся с убийцей своего супруга не миновала упоминаний в византийских летописях – хронист Георгий Пахимер передает нам слова басилевса Михаила VIII, который обвинил Марию в том, что она опозорила свой род (Кантакузины – одна из самых аристократических византийских семей, к ней принадлежали даже императоры) и погубила свое царство, предав его в руки недостойного человека. Несмотря на то, что ему удалось завладеть столицей, Ивайло все еще был далек от полной победы в гражданской войне – армии императора Михаила VIII, поддерживавшего претендента Ивана Асена III, уже приближались к Тырновграду с юга, а татары, подпитываемые ромейским золотом, готовили новые нападения с севера.
Новый болгарский правитель еще не осознал, насколько неудобным может быть тырновский трон. Он оказался быстро окружен врагами – явными и тайными. Воюя против внешних противников Болгарии – татар и византийцев, Ивайло не чувствовал себя комфортно во дворце тырновских царей. Окруженный интригами, заговорами и конфликтами, он не находил взаимопонимания даже со своей супругой Марией. При всем том, во время своего краткого правления новый царь смог повторно отбить вторжение татарских отрядов, а к осени 1278 года полностью остановил наступление византийских войск, которые к тому времени понесли значительные потери.
худ. Георги Богданов.
Как часто доказывает история, там, где меч бессилен, в дело вступает дипломатия. Подстрекая татар снова нападать на болгарские земли, Михаил VIII в конце концов разорвал патовую ситуацию, в которой находились болгары и византийцы. Осенью 1278 года многочисленные татарские отряды вторглись в Добруджу и, хотя Ивайло лично возглавил сопротивление, он был побежден в нескольких сражениях и вынужден укрепиться в сильной Дрыстарской крепости (сегодня – Силистра). Тем временем, воспользовавшись моментом, византийцы во главе с опытным полководцем Михаилом Тарханиотом перешли в наступление. Они высадились в Галате, овладели рядом крепостей в Причерноморье и направились к болгарской столице.
Византийским войскам не пришлось осаждать город – многие тырновские боляре, недовольные правлением Ивайло, совершили переворот и впустили силы Ивана Асена III в столицу. Претендент занял трон.
Бывшая царица Мария, – сообщает Пахимер, – которая была беременна плодом варвара (Ивайло), была отведена со своим сыном Михаилом к императору в Адрианополь.
В это время Ивайло смог разбить татар при Дрыстаре и отправился к болгарской столице, но пока он двигался, дело приняло неожиданный оборот – его недавние противники татары превратились из врагов в союзников из-за политических перемен в Тырновграде. Дело в том, что протостратор Болгарии, татарский военачальник Касим-бек, был смещен со своей должности влиятельным болярином Георгием Тертером, чьей поддержки искал Иван Асен III. Ради этой поддержки он был готов пойти на любой риск – даже вызвать гнев татарского вождя. Союз Ивайло и Касим-бека привел к драматическому изменению соотношения сил. Вдвоем они нанесли ряд тяжелых поражений армии Ивана Асена III и византийцам, находившимся на территории Болгарии.
Константинополь ответил на вызов, отправив армию под командованием протовестиария Мурина. 17 июля 1279 года, при Котленском проходе болгары уничтожили более многочисленное ромейское войско. В середине августа того же года Михаил VIII снова попытался силой оружия поддержать своего зятя Ивана Асена III, но новую военную кампанию постигла участь предыдущей. Положение Ивана Асена III стало крайне неустойчивым.
Однако не Ивайло решил судьбу болгарского царя, а вмешательство его недавнего союзника – болярина Георгия Тертера. Тот решил, что настал удобный момент узурпировать верховную власть и после переворота против Ивана Асена III был коронован как новый правитель Болгарии. Зять византийского басилевса был вынужден спасаться бегством.
Смена правителя привела коренным переменам в управлении страной. Место непопулярного Ивана Асена III кормило власти принял амбициозный Георгий Тертер, видевший в Ивайло последнюю угрозу своеему престолу и не замедливший начать массированное наступление на него. Тырновская аристократия сплотилась вокруг нового царя и также желала устранения Ивайло.
В этот раз Ивайло, силы которого истощились за годы сражений с многочисленными противниками, решил отступить. Вместе со своим союзником Касим-беком он попросил убежище у татарского хана Ногая, где надеялся получить и военную помощь, чтобы возобновить борьбу за болгарский престол. Ногай принял бывшего царя и пообещал помощь. Однако Ивайло не мог предвидеть вмешательства длинной руки византийской политики. Михаил VIII отправил к татарскому хану своего зятя Ивана Асена III, который подарками и лестью должен был настроить того против «крестьянского царя». Исход дела был предрешен после вмешательства супруги татарского предводителя Ефросиньи (незаконной дочери Михаила VIII), убедившей Ногая казнить Ивайло. Георгий Пахимер, утверждает, что народный вождь был неожиданно убит в 1280 году во время пира с татарскими военачальниками.
Легенда Ивайло однако, не закончилась с его физической смертью. Отпечаток, оставленный им в народной памяти, был настолько глубок, что появился ряд самозванцев, известных историографии как «Лжеивайлы».
В 1294 году в Константинополь прибыл таинственный мужчина, утверждавший, что он Ивайло. Эффект последовал немедленно – по словам патриарха Анастасия I вокруг этого человека как будто собрался весь мир. В то время император Андроник II готовил военные действия против османов в Малой Азии, и такой харизматичный лидер был ему очень полезен. Имя Ивайло будто придавало мужество, надежду и готовность к великим делам его последователям.
Как указывает Пахимер, этот Псевдо-Лахана утверждал, что, если император даст согласие, он совершит великие дела против врагов. Сперва самозванец был арестован, но сильное недовольство населения Константинополя вынудило Андроника освободить его, тем более что самозванец «казался страшным для врагов и полезным для попавших в беду ромеев». Император дал свое благоволение на то, чтобы Лже-Ивайло был переправлен на малоазийский берег и со своими сторонниками отправился против Османского бейлика.
Как указывает Пахимер, этот Псевдо-Лахана утверждал, что, если император даст согласие, он совершит великие дела против врагов. Сперва самозванец был арестован, но сильное недовольство населения Константинополя вынудило Андроника освободить его, тем более что самозванец «казался страшным для врагов и полезным для попавших в беду ромеев». Император дал свое благоволение на то, чтобы Лже-Ивайло был переправлен на малоазийский берег и со своими сторонниками отправился против Османского бейлика.
С этим новым Ивайло двинулась непрерывно растущая, как лавина, толпа, состоящая из землекопов, пахарей, пастухов и других бедняков. Эти отчаянные люди чаще всего были вооружены только палками, но шли в бой «…по собственному желанию», с верой в миссию Лже-Ивайло.
Потрясенный император отказался вооружить эту стихийную толпу и приказал вновь арестовать Лже-Ивайло, чем все и закончилось. Интересно отметить, что согласно хроникам, при своем появлении в Константинополе этот Лже-Ивайло вел за собой отряд болгар.
Примерно десятью годами позже, в 1304-1305 году появился второй Лже-Ивайло. Он тоже был болгарином по происхождению, представлялся своим собственным именем Иван и прозвищем Свинопас (по-гречески – Хировоскос), утверждал, что участвовал в «неких войнах в Болгарии». Со своей дружиной из 300 мужчин он предлагал свою помощь против османов императору Михаилу IX Палеологу. Этот Лже-Ивайло также был задержан, но спасся, воспользовавшись средневековым правом на убежище в одной константинопольской церкви. После этого он собрал своих людей, пересек море и прорвал османскую осаду крепости Кенхрей при реке Бююк Мендерес, обратив врага в бегство. Но силы болгарина были малочисленны и, когда, вскоре после его победы, прибыли свежие османские подкрепления, он попал в плен. Османы, однако, не убили его, а потребовали выкуп 500 золотых монет. Плененный болгарин просил содействия ромеев, наблюдавших за сражением с крепостных стен Кенхрея, но те отказались платить за свободу своего недавнего спасителя, и он был казнен.
Из всего вышесказанного видно, как велико было воздействие образа Ивайло на тогдашний средневековый мир. Его подвиги и способ, которым он потряс мир царей и аристократов, давали веру и надежду самым низшим слоям общества. Поэтому не удивительно, что и в наши дни его личность остается предметом огромного интереса, а легенды о нем продолжают звучать.
Заглавная картина — «Ивайло разбивает Константина Тиха», художник И. Петров
