Русалочья неделя

За праздником Святого Духа (Святой Троицы, Духова дня), который отмечается на 50-й день после Пасхи (в этом году – 31 мая), по болгарским народным поверьям следует так называемая Русалската седмица (Русалочья неделя), своеобразный летний аналог Мръсних (Грязных) дней, которые длятся от Коледы  до Йорданова дня. В старину верили, что это время самодив и русалий — мифических женских существ, связанных с растениями и водами, подобных древнегреческим нимфам. Прежде чем перейти к описанию обрядов и ритуалов, расскажем немного подробнее о самодивах.  Кстати, я как-то уже публиковал одну из легенд, связанных с самодивами. 

Самодивы, вилы, русалии — один из самых захватывающих образов в болгарской мифологии и фольклоре. Красивые, очаровательные и нежные, но также сильные, воинственные и опасные. Их двойственная природа как будто кроется в самом названии — корень «дива» связан со значениями «дикая», «непокорная», «необузданная», но одновременно имеет связи с древним индоевропейским словом, обозначавшим божество.

В различных частях Болгарии самодивы известны также под именами: вили, диви, самовили, юди, самоюди, горломи, вихри, русалки, русалии, веди.  Самое раннее зарегистрированное название — «вили», встречающееся в староболгарских текстах XI века. Разнообразны и представления о самодивах, которые могут отличаться не только в разных селах, а даже в рассказах разных людей в одном селе.

Из народных песен известны следующие самодивские имена Гюрга, Димна, Вида, Стана, Радка, Ирина, Ангелина, Гермеруда. В своем знаменитом многотомном «Речник на българския език» (Словарь болгарского языка), выходившем с 1895 по 1904 год, выдающийся просветитель Найден Геров приводит несколько значений слова «самовила», дающих представление о различных их проявлениях. Кроме мифологического существа, это слово являлось и синонимом «вихрушки» — кругообразного движения ветра, при котором образуется смерч, названием особого вида ночных бабочек, называемых также «вещица», «вещерица», «мамница». Этим словом также называли «злую, растрепанную, взъерошенную женщину, девушку – «гиди, самовило, недна! (ах ты, ничтожная самовила)».

По Герову некоторые самодивы являются людям в образе красивых, белолицых, черноглазых женщин, с длинными русыми распущенными волосами, одетых в длинные белые одежды, называемые «сянка» (тень, призрак), другие же очень страшные и злые и «объявляются как утки или самки животных со множеством детёнышей».

Десятилетием позже этнограф Димитр Маринов нарисовал более романтичный образ:

Самовил народное предание представляет как молодых девушек, которые своей красотой околдовывали наших юнаков…Самовилы носят белую одежду: белую рубашку, очень тонкую, как тень, через которую просвечивает их тело, а опоясаны они зуницей (поясом), который имеет цвета радуги, но именно зеленого цвета больше всего и он  сильнее всего бросается в  глаза. Волосы их русые, светлые и очень длинные и когда самовилы летят или идут, волосы развиваются далеко в воздухе. Но головах они носят венок из самодивских цветов, при помощи которого околдовывают юнаков. Под лопатками у них легкие крылья, при помощи которых они могут летать. Их полет легок, как когда дует тихий ветерок, называемый полибец…

Жительницы неприступных лесов и гор, хозяйки родников, рек и озер, ветров и бурь, вили общаются с животными, хранят старые деревья, познают тайны магических трав, лечат неизвестные болезни. Иногда они становились приемными матерями легендарных юнаков, таких как Крали Марко и Секула Детенце, кормили их своим волшебным молоком, передавая им сверхъестественную силу, или как верные сестры лечили  их ужасные раны.

Самодивы известны своей любовью к музыке и танцам. Они поют чарующими голосами и устраивают буйные ночные пляски на своих самодивских сборищах, куда иногда силой вовлекают припозднившихся путников или состязаются с каким-то пастухом — кто дольше выдержит — он, играя на своей свирели или они танцуя. Чаще всего эти соревнования заканчиваются смертью человека.

Они являются также в образе охотниц или женщин-воинов, наездниц на крылатых оленях или конях, вооруженных луком и стрелами, а уздечки и кнуты у них из живых змей.

В других случаях их отношения с людьми являются более «нежными» — самодива влюбляется в какого-нибудь пастуха и тот начинает «вянуть и сохнуть» от ее ненасытной любви. Бывает наоборот, юноша застает самодиву, купающуюся в горном озере, крадет ее рубашку или пояс, в котором кроется ее волшебная сила и так она становится его невестой. Но известно, что самодива в этом случае не становится «нормальной» хозяйкой дома и матерью, о чем примерно поется в народной песне Габровского региона.

Итак, с Духова дня начинается самодивская или русалочья неделя.  Самодивы приходят в мир людей в Спасов день и приносят плодородие полям, а когда наступает их неделя, празднуют и веселятся с песнями и хоро. Как уже было сказано, самодивы и русалки — двойственные существа — они могут помогать и лечить людей, но могут и жестоко отомстить тем, кто их разгневает.  Поэтому в их неделю люди соблюдают различные запреты — не работают, не спят днем и, особенно, не ходят в одиночку по лесам и полям. Если кто-то случайно встретит самодив, если вступит в их источник, место трапезы или танца, он будет наказан страшной русалочьей болезнью. С ним начнут случаться припадки, он начнет чахнуть и скорее всего умрет.

В народной практике существовало несколько способов лечения этой болезни. Сегодня мы расскажем вам о специальном ритуале, который совершался только в русалочью неделю в некоторых селах Северной Болгарии. Лиц, совершавших этот обряд, называли русалии (так же, как и мифических существ, вызвавших болезнь) или калушары. Они обходили село подобно лазаркам или кукерам и совершали ритуалы для здоровья и плодородия. Обладая магическими способностями, они имели силу бороться с демоническими существами — если в каком-то доме поселялся таласъм (злой дух), могли его изгнать. Наиболее впечатляют, однако обряды исцеления, которые они практиковали.

Калушарами могли быть только мужчины. Они собирались в группы — дружины с нечетным числом участников (чаще всего — семеро). В каждой дружине был вожак, которого называли «ватафин». Именно он владел тайным знанием и посвящал в него остальных. Ватафин тщательно подбирал людей в свою дружину: они должны были быть здоровыми и выносливыми, умелыми танцорами, строго хранить тайны, добрыми и честными. Все эти качества нужны были, чтобы справиться с выполнением целительских ритуалов, которые не каждому по силам. Прежде чем стать посвященными, калушары сначала обучались, затем определенное время постились, давали клятву и проходили через специальную церемонию. Обыкновенно тайное калушарское ремесло передавалось от отца к сыну в определенных семьях и старательно скрывалось от посторонних глаз.

Всю «русалочью неделю», калушары постоянно находятся вместе, не ночуют у себя дома, не говорят ни с кем, не крестятся и «в воду не ступают». Все эти запреты — знаки особенного, пограничного состояния, в котором они находятся — между миром людей и потусторонним.  Именно в этой пограничной зоне они могут встретить существа, вызвавшие болезни и победить их, излечив пострадавших.

Хотя калушары одеты в повседневную одежду, они носят некоторые атрибуты, приближающие их к древним шаманам — специальные посохи, в которых спрятаны самодивские травы, шапки их украшены теми же травами, а на ногах и посохах у них металлические пластинки и колокольчики, отмечающие каждое их движение. У дружины есть и знамя из белой льняной ткани — по краям в него также зашиты магические травы, и оно освящено по специальному ритуалу. Другими важными атрибутами для исцеления являются кувшин с водой и травами и «паница» — глубокая глиняная миска с уксусом и чесноком, которые носит с собой ватафин. Как и при других ритуалах, важную роль играет музыка, помогающая установить связь с потусторонним миром. Калушаров всегда сопровождают тъпанджия (барабанщик с большим барабаном) и человек, играющий на гайде (волынке) или кавале (свирели). 

Ритуал исцеления проходит следующим образом. Больного кладут на землю на чергу (домотканое шерстяное одеяло или половик), возле него ставят кувшин с травами. Калушары становятся в круг и начинают танцевать вокруг больного, но ватафин со знаменем и паницей в руках остаётся вне круга и руководит остальными. Сначала темп танца медленный, постепенно он ускоряется и становится все более энергичным. Мелодия содержит один относительно короткий мотив, который повторяется многократно и все более быстро, создавая ощущение нарастающего напряжения. Танцоры периодически отпивают смесь уксуса с чесноком, которая, как считается, обладает специфическими возбуждающими свойствами. По рассказам самих участников, они впадают в особенное состояние, близкое к трансу — «захласване». По знаку вожака они поднимают больного вместе с чергой и  трясут его, затем опускают на землю и перепрыгивают через него, а ватафин растирает его уксусом из паницы, давая ему отпить из нее и брызгая на него водой из кувшина. Музыканты начинают играть специальную «русалочью» мелодию «Флоричиката», отмечающую кульминацию ритуала. Ватафин бьет посохом по кувшину так, чтобы тот разлетелся на куски, обрызгав присутствующих чудодейственной водой. В этот момент больной должен вскочить на ноги и побежать — считается, что он уже выздоровел.

Бегут и калушары, за исключением одного или двух, с которыми случается припадок, как будто болезнь перешла на них. Остальные возвращаются и стараются быстро привести их в чувство, поскольку считается, что, если они промедлят, их товарищи умрут.  Калушары повторяют те же ритуальные действия, которые до того совершали с больным — танцуют вокруг своих товарищей, трясут их на черге, перепрыгивают через них, а ватафин растирает их, пока те не придут в сознание. На этом ритуал заканчивается.

Сегодня калушарские ритуалы уже невозможно увидеть в их аутентичном виде, но на фестивалях народного творчества (сборах), некоторые самодеятельные коллективы из Северной Болгарии показывают реконструкции обычая. Он продолжает вызывать интерес и волнение публики и ставит вопросы, на которые наука до сих пор не может ответить.

Кстати, русалийские игры практикуют и в Южной Болгарии, например в районе Петрича. Но там они совершенно другие.

По материалам «Большой книги болгарских праздников и обычаев»

Благодарю моего друга Асена Великова за разрешение использовать в статье его фотографии. Кстати, заглавное фото — тоже его. На большинстве его фото — участницы женской группы «аула Бага Тур» — школы выживания и боевых искусств, центра реконструкции болгарских традиций и обычаев. Когда-нибудь я сделаю о них отдельный материал.